Когда Иосифа Давыдовича после измены жены разбил страшный радикулит, он считал это божьим наказанием
В мировой закулисы я проник, как нож в масло. Меня сразу приняли за своего. Бутылка вина, которую я незаметно взял с соседнего стола и спрятал в карман пиджака, создала мне реноме приличного человека, заботится о завтрашнем дне.
Запад, как и вся жизнь нормального еврея, носило светско-религиозный характер по экономическому формата два в одном. На этот раз совпали 70-летие Нелли Кобзон и Ханука.
Много лет назад евреи в какой-то местечковой битве разбили сирийцев и кричали им вслед«ха, ну-ка попробуйте еще раз соваться, так накостылять! «С тех пор и отмечают.
Пожевывая кошерные продукты, я все еще находился под впечатлением от выступления в Совете Федерации советника министра обороны Андрея Ильницкого. Он заявил, что коронавирус — это искусственный проект, который нужен правящему классу, чтобы укрепить свою глобальную диктатуру.
Я и оказался-то на западе, чтобы уточнить детали у знающих людей. Ошибки быть не могло. Бенефициары катаклизма гуляли без масок и социальной дистанции.
— Жизнь — как велосипед, — тихим голосом делился мудростью ребе Берл Лазар. — Чем быстрее короче педали, тем дальше едешь. И если сильно не тормозить и не мотаться вправо-влево, то к финишу можно приехать освещенным и целомудренным.
Опасная вещь — эти тайные знания. Когда-то давно репетиторша по геометрии Евклида тоже объясняла мне, что прямая — кратчайший путь, а сама тем временем способствовала помутнение моего подросткового ума и полной потери любого здравого смысла.
Не успел я смыть обрывки воспоминаний тремя бокалами белого, как принесли фаршированную рыбу-фиш. Ей мы и закусывали горький рассказ Нелли Михайловны об измене Иосифа Давыдовича в 1980 году.
— Я не особенно ревнива. Но здесь все было очевидно. Я очень на него обиделась. В сердцах сказала, что мы расстаемся, — призналась она. — Мы разошлись где-то на полгода. Мне казалось, что я смогу уйти, но не смогла, потому что его принесли на носилках домой — разбил радикулит на нервной почве. Он заявил, что его наказал Бог. Он так был несчастный, униженный, растоптан. Как я могла его в тот момент не пожалеть? Я все простила.
Пережила сначала измены певца, а потом и его самого.
Вдова один за другим пригубляла бокалы с французским красным Loving Vincent. Тамара Гвердчители старалась не отставать. На моих глазах разворачивалась гонка-преследование, в результате которой обе дамы могли очень быстро выехать под стол.
— Вы не очень налегайте, — посоветовал я Тамаре Михайловне. — А ухо кому-нибудь откусите или вам откусят.
Если пить вино под названием «Винсент Ван Гог. С любовью »иначе дело не заканчивается. Он эти слова говорил, когда дарил отрубленное полем Гогеном во время драки рядом с публичным домом ухо проститутки по имени Рейчел, Которую художники не поделили.
Loving Vincent действительно оправдало мои ожидания, но не с дамами, а с заслуженным работником культуры Игорь Сандлер, Который вдруг с ногами забрался на синтезатор.
— Видите ли, ребе, человек точно произошел от обезьяны, — прошептал я в сторону Берл Лазара. Но предупредив возражения, добавил политкорректный уточнения. — Какую создал Бог.
Ермолка приятно грела темя, и мне вдруг отчаянно захотелось поговорить с Анитой Цой о гибели ее брата Виктора.
— Я не Анита. Меня зовут Лузина-Чжу Лили— ответила мне вылитая Анита Цой. — Хотите, я вас вылечу? Когда-то, много лет назад, привезли ко мне Бари Алибасова. Тот даже ходить самостоятельно не мог, хотя ноги у него быстрые. Но запущенная форма алкоголизма так выбивала из колеи, что даже глаза не открывались. Кроме того, наблюдалась дисфункция вегетативной нервной системы. Все внутри болело. Только иглоукалыванием его и спасла. Один укол — и на 20 лет человек молодеет.
Пока я проверял, открываются у меня глаза на сеанс омоложения уже записалась Кобзон.
— Ну хорошо. Завтра приеду, — пообещала ескулапше юбиляр. — Если уколюсь, помолодев, говорите? Ну ну. Так я и так вроде не старая …
Нелли Михайловна, озорно взглянув на своего соседа, хватила терпкого вина. Исполнительный директор театра надежды Бабкиной «Русская песня» Антон Собянин одобрительно кивнул и глотнул водки.
К концу вечера новоявленную пару Собянин и Кобзон, которые не стеснялись интимно перешептываться и тереться под столом коленями, обсуждали фактически открыто. Добропорядочные евреи за соседними столами по-домашнему перешептывались, удивляясь веселой вдове, чья кровать еще не успела остыть. А вот я ничего не имел против. Но мне надо было спешить в отель Four Seasons на музыкальный вечер BRICS + NEPTUNE.
Социальный лифт: прилавок — бутылка — вытрезвитель
В дорогом отеле страны мою ермолку восприняли как хулиганство. Но не обращая внимания на толпы тара арабов, покачиваясь и динамично икая, я занялся сбором полезной информации.
— Вы не подскажите, где можно купить нормальных азербайджанских помидоров? — дернул я за рукав человека соответствующей внешности.
Плохо накрашенная лошадиная морда вдруг начала объяснять, что передо мной не парень из Баку, а легендарный марокканский певец RedOne.
— Тогда пусть скажет, где мандарин нормальных купить, — не отставал я от арапчонком.
Оказывается, он приехал в Москву, чтобы помочь своим старшим братьям из ОАЭ впарить российским лохам квартиры в каком-то очередном плавающем прямо посреди Персидского залива сарае-отели. Но российские партнеры бросили их на первом же этапе. Вместо настоящих звезд собрали для их вечеринки эстрадных бабушек, которых смогли найти, — Катя Лель, Филиппа Киркорова, Наташу Королеву и другие.
— Тебе сколько заплатили за выступление? — спросил Филипп Бедросович, потирая пальчики перед носом у марокканца. — Денег сколько дали?
Опоздал на вечеринку Митя Фомин быстро оценил ситуацию и, спрятавшись за намордником, чтобы его никто не успел узнать, тихо дал заднего. Я даже не успел обсудить с ним новость о возрождении в стране вытрезвителей. Именно их не хватало для полной картины погружение в эпоху конца Союза, когда народ спивался от безнадежности и отсутствия светлого будущего. Не хватает еще указа «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма», который бы органично дополнял известный ландшафт того времени. Впрочем, алкогольная отрасль сегодня не только не станет снижать производство, но и пойдет на новые рекорды, стимулируя бесперебойную работу социального лифта: «прилавок — бутылка — вытрезвитель». Пьяный россиянин — вот новая нефть или, вернее сказать, дрова, которые будут брошены в топку выживания экономики.
— Официант, шампанского, — с боем вышел я из задумчивости.
— Брат, я таксист. Ты же сказал на Ленинский проспект ехать …
Фото Бориса Кудрявов и Ларисы Кудрявцевой